Бейсболка, дань моде, сползла на затылок,
Глаз острый в прищуре. Чуть веет вином.
- Ты тут из поэтов, как будто? - спросил он, -
А значит, ты мастер играть в домино.
Не можешь?.. Научим. Не хочешь?.. Да брось ты.
Поэту играть в домино - дважды два,
Становь жопка к жопке игральные кости,
Как в строчки стихов подбираешь слова.
Стол крепко сколочен, объятый сиренью,
Под тополем. Тополь вскипает листвой.
Кругом свистопляс, свистопорх, свистотрели
Пернатых певцов, опьяненных весной.
Он первым ударил костяшкой. Я следом.
Он снова ударил, уже посильней.
И я, переняв столь нехитрое кредо.
Да так долбанул, что вспорхнул воробей.
Но он не сдавался, ведь он тренерован.
Он грянул, аж звук из-под неба померк.
Но я превзошел. И опять. Да и снова
Я брал над партнером по грохоту верх.
И вдруг он кладет кость последнюю тихо
И в чутком безмолвье руками развел,
Сказавши хитро: "Да, гремишь, брат, ты лихо.
Но видишь, поэт, ты пока что - козел."