Я сладко изнемог от тишины и снов,
От скуки медленной и песен неумелых,
Мне любы петухи на полотенцах белых
И копоть древняя суровых образов.
Под жаркий шорох мух проходит день за днем,
Благочестивейшим исполненный смиреньем,
Бормочет перепел под низким потолком,
Да пахнет в праздники малиновым вареньем.
А по ночам томит гусиный нежный пух,
Лампада душная мучительно мигает,
И, шею вытянув, протяжно запевает
На полотенце вышитый петух.
Так мне, о господи, ты скромный дал приют,
Под кровом благостным, не знающим волненья,
Где дни тяжелые, как с ложечки варенье,
Густыми каплями текут, текут, текут.
Эдуард Багрицкий


Не приходилось прежде так изнемогать,
Почуяв легкость на перине в мощных чреслах,
Ища гармонию средь деревенских песен,
И не желаньем даже позу поменять.
Варенье с ложки есть под жаркий шорох мух,
Событья разные в мозгу сопоставляя,
Не вздрогнув даже, когда вышитый петух
На зорьке алой всю округу оглашает.
Но все же, господи, коварный дал приют.
Под кровом благостным приходит откровенье:
Души моей после такого изнуренья
Ни промывание, ни клизмы не спасут.
Я нынче пестую всего лишь мысль одну,
Ее больное мне подсказывает сердце:
Я петуху, ожившему из полотенца
Из ниток шею ненавистную сверну.