Пронзаю землю острою лопатой.
Трясу траву, кустисту и лохмату.
А в голове, лохматы и кустисты,
Пронзают мозг навязчивые мысли

О том, что катом волею судьбы став,
Как головы казненных Якобистов,
Под голос Тома Йорка из мобилы
Бросаю в лунки, будто бы в могилы,
Живые клубни. Но на третий месяц,
Они, спасибо Господи, воскресе,
Труднее путь зеленого куста ведь,
Чем мог бы кто-нибудь себе представить.
О том, что почва – гроб всего мясного,
И взяв ее поверхность за основу,
Ботву – за эшафот, за петли – корни,
Как гордый Якобист, который вздернут
С того на этот свет, как Мефистофель,
По осени взойдет живой картофель!

Засохший грунт неряшлив и всклокочен,
Как мысли сумасшедшего. А впрочем,
Весь мир – томленье духа. И абсурда
В нем больше, чем во мне. – «Что, перекур, да?»-
Мой гедонизм с налетом декадентства
Прервал бабусин голос, как из детства:
- «За день не смог вскопать три сотки сраных?
Наел мозоль по барах-ресторанах?»

Я не хотел расстраивать бабули.
Но голос, как из детства, брякнул: - «****
Орешь тут?» Жаль, что мысли о глубоком
Испортил этот глупенький лубок. Омм…*


* мантра.