Лето. Сезон отпусков. Сел на киевской площади Победы в аэрофлотский автобус на Борисполь. Маршрут - экспресс, единственная остановка в пути – в Дарнице, на Ленинградской площади. Автобус ещё при отправлении набился по самое выше крыши. Потому на Ленинградской площади сумели вбиться лишь несколько крепких мужиков, да ещё втащили молодую женщину с бутузом годков двух с половинкой.

Автобус отчалил, а мать и дитя застряли на нижней ступеньке, не то, что проходу – продыху не было. Уступить место никто бы не смог даже при большом желании. А малыша просто передали по воздуху на руки кому из сидящих. Он почему-то потянулся ко мне: «Папа, папа!» Я с перепугу: «Нет, нет!», но народ со ржачкой вручил это чудо мне: «Как нет? Похож!».

Так малой очутился у меня на руках. Завязалась беседа, из которой узнал, что его зовут Длюха (Андрюха), маму – Аля (Галя), а на вопрос про папу упорно тыкал пальцем в меня: «Ты!» Пассажиры от этого не только веселились, а ещё и по-доброму обнадёживали, дескать, мужик, уже не отвертишься – вертайся в семью́ или раскошеливайся на алименты. Малой попросил пить - маменька передала бутылочку с водой. Потом пару игрушек.

... Мы даже не заметили, как приехали в аэропорт, вышли из автобуса, встретила мама Галя. А Андрюха к ней – ни в какую, вцепился в меня – и точка: "Папа!". Мы уже начали опаздывать, выяснилось – на одно и то же время. Потому как на один и тот же рейс - в аэропорт Адлера. Галя с Андрюхой – к бабушке в Сочи, я – в другую сторону, к своим на Пицунду. Вместе с Галей прошли регистрацию (билетов и багажа), сели в самолёт.

Андрюха, как прилип в автобусе, так с меня не слезал. Галя склонила моего соседа к перемене мест и оказалась рядом с нами. Так мы и летели несколько часов. Малыш щебетал, на всё показывал пальчиком: «Папа! Ако!» («Окно» - переводила Галя). «Папа! Отя!» (тётя – на стюардессу)...

С Галей просто трепались. У неё вышла нескладуха с мужем. Не такой уж редкий случай: пламенная страсть, в одночасье угасшая, как только счастливый влюблённый узнал про отцовство. И скрылся в только ему известном направлении. Хотя, как по мне, козёл: Галя - славная, и бутуз - прелесть.

Всего за несколько часов я к ним сильно привязался. Они ко мне - тоже. Думаю, будь свободен, этой привязанности нам хватило бы на всю оставшуюся жизнь. Но меня на Пицунде ждали жена да сыночек. Который, правда, «Папа» так проникновенно, как Андрюха, мне никогда не говорил: имеешь - не ценишь.

... В аэропорту Адлера мы расстались навсегда. До меня дошёл сакраментальный смысл выражения «С тяжёлым сердцем». Андрюха орал. Галя рыдала. Я же, по-мужски, ушёл в дело: отловил такси, усадил мать и дитя, погрузил сумки. Машина было отъехала, но вдруг дала задний ход. Выскочила Галя. Мы первый и последний раз поцеловались. И всё. Обменяться телефонами отказался - убоялся себя. Да и жизнь - такая штука, часто приходится резать по живому...

...Потому история, может, и не очень смешная, зато – правда, одна только правда и ничего, кроме правды. Да рубец на душе до сих пор...