Снег сыпался, как щебень из мешка.
Понаблюдав сгибанье лап у ели,
Я трижды стукнул шваброй в облака,
И прокричал – вы что там, опупели?

Кто б ни был там, но я не промолчу:
Им – смех, а каково тому, кто снизу,
Гляделки в ночь таращить, как сычу,
От грохота снежинок по карнизу?

Мой кот уже своё оттопотал…
Пошёл скитаться летними тропАми –
И сгинул за сараем, у куста
Захрясшего в сугробе, как Папанин.

Чувствительность такая, что беда!
Чуть ощутишь преддрёмную истому –
А ветер, зацепясь за провода,
Заматерится вслух по-ветряному!

Не выражайся, братец! Насвисти
Моей наскипидаренной особе,
Что сон, идя ко мне, не смог дойти,
С котом на пару затонув в сугробе.

Ни коньяка, ни дамы под рукой –
А ель в снегу толста, и не обняться…
Светает.
И надежды никакой,
Что сверху – прекратят, и извинятся.