ЛЯМКА РЮКЗАКА или ЛЮБОВНЫЙ ФАРТ В БРЯНСКИХ ЛЕСАХ

Ходил я раньше в турпоходы.
Жал одноклассниц с-подтишка
   и так любил встречать восходы,
   крича из спального мешка.

Прошли те юности лобзанья
   и стоны счастья в шалашу
   и офис-менеджера званье
   лет шесть как гордо я ношу.

Турфирма наша процветает
   от денег тех, кто с криком «А-ааааа!»
   всё отдохнуть, как лох, мечтает,
   спя на каком-нибудь Гоа.

Шефица наша чуть с приветом.
Чтоб коллективно покутить,
   дала приказ в лес брянский летом
   всем нам иттить, её итить!

Всех шлёт на Крит и на Мальдивы,
   на «Боинг» содит в небеса,
   а тут взбрело вдруг нашей диве
   нас вывезть в брянские леса.

Кричат Пётр Глебович Тамбовских
   и Глеб Петрович Соловьёв:
«Там – ни волков тебе тамбовских,
   ни курских – там же – соловьёв!

От брянских тех лесов – лишь гимор –
   все будем пить «Эспумизан».
Там – лишь чудачества кикимор
   да фулюганства партизан»

Ревём от ёй мы, как медведи,
   годами терпим пресс и гнёт,
   ведь фирмы нашей бизнес-леди
   одной лишь левой рельсу гнёт.

С такой «Мегерой» спорил кто бы…
И вот мы бабы, мужики
   шалманом всем гребём в чащобы,
   прём с «Анакомом» рюкзаки.

На лоне матушки-природы
   (нам всем понравилось… Ещё б!)
   восходы дивные, заходы
   встречали в дебрях мы чащоб.

Костры, приколы, прибаутки…
Но там у нас
       (такая хрень)
   восходы были раз лишь в сутки,
   а вот заходы – каждый день.

Я с тех заходов стал безумен,
   когда в тиши на склоне дня,
   турфирмы нашей бизнесвумен
   глаз положила на меня.

Но в слабых бабах есть всё ж сила
   и вот она меня слегка
   неосторожно попросила
   поправить лямку рюкзака.

Я путь обмерил взглядом грифа
   от рюкзака до декольте
   и, перепутав,
       лямку лифа
   стал поправлять ей в темноте.

Поправил лямку лифа споро…
   шнурок я вытащил совсем…
   спустил бретельку без укора…
   завязку дёрнул без проблем…

   потом – повязку на макушке…
   потом – гребёнку в волосах…
   потом – тесёмку на майчушке…
   потом – резинку на трусах…

Дойдя до сверх кипенья точки,
   она с себя
       (мне ж недосуг)
   банты все, ленты, ремешочки
   сама повесила на сук.

Мы та-ааак слепились эротично,
   что стали вдруг в ночной поре
   вести себя аналогично
   барсук с барсучкою в норе.

Она стонала та-ааак нетихо,
   что, видя страсти ритуал,
   в дупле берёзы дятелиху
   до смерти дятел задолбал.

Я та-ааак был жутко сексапилен,
   что, пав с берёзы на траву,
   нам подражая, старый филин,
   заухав, прыгнул на сову.

Та-ааакой был шум, как звон трамвая,
   что аж под наши визг и вой
   берёза, та-ааак офигевая,
   вмиг нас засыпала листвой.

Я та-ааак завёл её лобзаньем
   и та-ааак трепал её косу,
   что с офис-менеджера «званьем»
   расстался, прямо, там в лесу…

Сейчас я – фирмы гендиректор,
   всегда стремящийся вперёд,
   а вумен – мой живой эректор
   плюс – кофе с чаем подаёт.

Я в фирме – Бог!
       Живу без правил
   и лямку там, тянув пока,
   вот так свои дела поправил…
       поправив лямку рюкзака.