Малыш, не мяучь так жалобно на луну, как в трюме котяра в морской болтанке. Плесни валерьяны ещё полбанки. И слушай - я помню её одну. Одну. Твою мяу! Какого ж ..., ну, пока я лижу, короля всех оргий, а задняя лапка дрожит в восторге, малыш, сделай полную тишину! Я стольких кошачьих имел, мон шер, я столько надрал похотливых холок... Но нету им места в моей душе. А эту увидел - и мир расколот. Её я приметил, когда заря всходила над сейнером из Синая. Сидела ставридку в себя вминая, а я оторвался от мидий зря. Забудь про рассказы других котов! Какая там Африка иль Европа! Возникла пред взором такая попа! А я за такую на всё готов. И вот захватил нас любовный чад. Я лихо присел на крутые ляжки. Она вся в ангорке, а я в тельняшке, внимали как наши сердца стучат...
Её переехал вчера каток. И стала двухмерной любовь. Не скрою, что я покусился, уже, на то, что ковриком люди зовут порою. Теперь же, плесни-ка, малыш, ну вот - с одной не забыться (оно мне мало) - ты видел, как плачет брутальный кот, в тоске по ушедшему идеалу.