Автору, каким то чудом, удалось выразить невыразимое. Повторить это в прозе будет безумно тяжело. Ну, так для этого и существуют хорошие стихи, действительно хорошие...
Может Вы попробуете? В моей просьбе ни капли сарказма, Перечитываю который раз и только примерно догадываюсь, что хотел сообщить автор. А первая строка второго катрена вообще расстроила - оказывается, сказано замечательно, а я не пойму о чём.
Я могу изъясняться только штампами. Стих живой. Боюсь даже прикасаться. Цена моим словам ( а может быть и знаниям нынешних поколений) выражена в последнем катрене стихотворения Николая Гумилева:
В оный день, когда над миром новым Бог склонял лицо свое, тогда Солнце останавливали словом, Словом разрушали города.
И орел не взмахивал крылами, Звезды жались в ужасе к луне, Если, точно розовое пламя, Слово проплывало в тишине.
А для низкой жизни были числа, Как домашний, подъяремный скот, Потому что все оттенки смысла, Умное число передает.
Патриарх седой, себе под руку Покоривший и добро и зло, Не решаясь обратиться к звуку Тростью на песке чертил число.
Но забыли мы, что осиянно Только слово средь земных тревог, И в Евангелии от Иоанна Сказано, что слово это - Бог.
Мы ему поставили пределом Скудные пределы естества И , как пчелы в улье опустелом, Дурно пахнут мертвые слова.
Знания о вере не есть сама вера. Точнее было бы последнюю строчку сформулировать как "Ну а веровать Вам не даёт." Соль шутки в том что зачастую люди которые много рассуждают о вере не имеют ни капли её в себе и это весьма и, не имея ни капли божественной веры в себе, весьма и весьма дьяволоугодны, то есть эти рассуждения людей о вере, в том числе мои собственные, должны смешить дьявола. Рассуждения о вере не столь опасны дьяволу, сколь люди обладающие толикой веры. Само стихотворение по этой же причине следовало бы назвать не "Дьвольский анекдот", а "дьяволов анекдот" или "анекдот дьявола" Но всё это первый и верхний слой стиха. Второй слой гласит о том что мысль об этом, изложенная на первом слое, или же в первом четверостишье не даёт также Вам веры, а точнее не даёт веровать, что эта мысль равно как и любая другая, это игры разума, а истинная вера вне игр разума. Третий слой это слой христианский и он возвращает нас к нашему взаимодействию или же к взаимодействию лирического героя с теми кто говорит о вере не имея веры. Третий слой указывает на то что следуя христианской морали "кто сам без греха, пусть первый бросит в неё камень", "не суди и не судим будешь". Вера не требует осуждения других. В рамках веры есть только Вы и сакральное. Отвлекаясь на осуждение неверия в других мы как будто ставим под сомнение могущество сакрального, могущество Бога который имеет власть привести человека к вере, но даёт человеку свободу выбора. Осуждая других мы словно бы осуждаем свободу выбора других данную им Господом и тем самым осуждаем решение и выбор самого Бога, отражая свои собственные и только свои собственные заключённые в нас сомнения.
Хотя анекдот и смешит дьявола "Дьяволов анекдот", но противоречие между знанием о вере и верой относится к числу тех противоречий что называются в народе дьявольскими из-за их неразрешимости. Поэтому я остановился на таком названии и таком построении.
Не могу говорить за всю христианскую конфессию. Могу говорить по большому счёту только за себя и свой опыт размышлений о сакральном и этическом с опорой на некий свой личный мистический опыт.