(Ход конем №4, ничего личного, продолжение темы, согласовано с kekc’ом)
(с) kekc (Ход конем №3)
"
Закончив свой шедевр о паре тить,
И яйцах тех же, sorry, только в профиль,
Отставив шутки и взбодрившись кофе,
Помчалась друга детства хоронить.
Другая – ночь кусала бы губу,
Как дура, горько плакала б в подушку!
А эта – жжет! Такую же подружку
Хотел иметь бы, возлежа в гробу.
Прошу простить циничного меня:
Уместней были б «Пухом грунт» и «Аминь»,
А я вам про избу, про ацкий пламень,
Про женщину, взнуздавшую козла коня.
Способны обуздать, схватив за хер,
Коня не только русские доярки,
Но и поэтки! И примером ярким
Является наглядный мой пример.
Да, наша баба и без айкидо
Положит всех, и без дамасской стали.
С красоткой нашей рядом не стояли,
Ни Никита, ни Беатрикс Киддо!"
http://m.best.hohmodrom.ru/project.php?prid=138440 - классный ответ на рецку под моим стихом "Секс, Козел и за пиво́м"
__________
Лежал поэт законченный в гробу,
Увы, не в фас достоинством, а в профиль
И подпирало кончиком губу
Его перо. И чашка из-под кофе
Торчала из кармана смятых брюк,
Пониже микрофон для караоке.
Лежали сбоку кексы и урюк,
Что пригодились бы ему в дороге.
У изголовья примостились две
Бутылки, sorry, "анти-лимонада"
И томик сказок (ближе к голове)
Из тех, что наплела ему Авада.
В ногах теснился избранный архив
Любовных виршей, писанных в запале.
Торчал из рукава презерватив
Оригинальный, из дамасской стали.
Графин на полведра поэток слез
Лежал из опечатанных коллекций,
От перхоти шампунь и дихлофос,
Виагры пачек сотня для эрекций.
Как можно в гроб задвинуть табурет
Не знал бы ни Азимов, ни Стругацкий,
Но он был здесь! … С него читал поэт
В гостях у Стаса на земле кронштадтской.
Намазан был на темя витамин,
Чтоб шевелюра вечно колосилась…
Вот тут бы схоронить и спеть «Ами́нь»!
…
Увы, но крышка гроба не закрылась.
А это есть нагляднейший пример
Мечты посмертной заиметь подружку.
Поэтка из толпы упрямый хер,
Пригнув с трудом, заткнула за подушку.
Стояла я, слезы́ не уронив,
Как русская доярка под Полтавой,
В глазах застрял стальной презерватив,
В ушах неслось: «Убийца!» и «Шалава!»
С тоской на гроб косился старый бард.
Закрыть пытались все – безрезультатно.
Пришел мастак по крышкам Федуард,
Нажал коленом, крякнул – встало штатно.
Душа поэта полетела в рай,
Там смехом точно не погубишь печень!
«Грунт пухом! Хохмодром наш вспоминай,
Не забывай Кедавру!
… И до встречи!»