В ту ночь, сомнений всяких вне,
О том, что приключилось с нею,
Пиз Врала, как Троцкий, Муза мне,
При этом даже не краснея.
Умела языком чесать
Не только ямб, пардон, поэта.
Врала, что немцы два часа,
Пленив, её пытали где-то.
Утюг включив и пылесос,
Терзали тело без стесненья.
Отсюда, дескать, и засос
И на запястьях покрасненья.
С пристрастьем, типа, был допрос,
Жесток он был и поэтапен,
Здесь потому – второй засос,
А там и тут – по пять царапин.
И клала на синяк пятак,
И говорила, что готова
Поклясться жизнью: было так,
А не иначе! Стопудово
Мои смешны обиняки,
Мои беспочвенны сомненья,
А на коленях синяки –
Есть результат на них паденья:
В полёте сделав пару сальт,
Коленку ту и то колено,
Пав, повредила об асфальт,
Ко мне бежав, в чём мать, из плена.
Про немцев и фашисткий плен,
Друзья, поверили бы вы ей?
Помимо синих двух колен,
Суставы сбиты локтевые.
Врала с заката до зари –
Закончит врать и врёт сначала.
Я умолял: – Прошу не ври!
– *** буду! – честно отвечала.
Врала не адресно, а сплошь.
Не понимая (нигер, прав ты!)
Что и в ЮАР святая ложь,
Горчее самой горькой правды.
Душил её посредством рук*
Не потому что мавра строже,
А потому что хоть и друг
Мне Муза – истина дороже!
__________
* ни одна Муза при написании оного дурацкого стиха не пострадала. Все события и персонажи вымышлены, любые совпадения случайны ))))