Гюльчатай

Медитации перед фотографией Федуарда Червивого

На фото я Червивого гляжу,
как эмо-кид на сумрачного гота.
И надо бы съязвить – да неохота,
былого что-то нету куражу.

Как в рецах он, злодей, тогда меня!..
(расстроилась, конечно, баба ибо)
Да, кто бы спорил, Федя – это глыба.
Не то что… Ладно, это всё фигня.

Крадусь я к цели, аки в нОщи тать...
Ну ладно, хватит, выключаю дуру.
Мне кажется, моим он мог бы гуру
в поэзии (да и не только) стать…

http://m.best.hohmodrom.ru/project.php?prid=141195 (полный стиш автора)

~~~~~

Опять гляжу в апрельское стекло
Персты сложивши в крестное знаменье:
Ах, не забыть бы текст благословенья -
Все эти «абы», «паки» и «зело»

Надеть парик и скотчем на челе.
Стоять в дверях, обоперясь на посох.
В другой руке – пучок ивОвых розог
Как символ строгих нравов на селе

Поговорить про творческий, про путь.
Как добралась? И, типа, между делом:
Тонка ль душой? Податлива ли телом?
И, если да, то ёптыть, чё тянуть?

А если нет? А ежли возопит
Мол, не за тем приперлась в Боровлянку?
Что ж. Поселю к Индейкину, в землянку.
Пусть потеснится, не велик пиит.

по благословению митрополита Хохмодромского Дейтерия

Федуард Червивый, 2016-04-18 13:36:54

http://m.best.hohmodrom.ru/project.php?prid=141195#rec771777 (в комметариях)


***


ЗЕМЛЯНКА ДЛЯ ГЮЛЬЧАТАЙ

Такой я, братцы, гуж несу!
       Вся жисть – подлянки.
Один как сыч в глухом лесу
       живу в землянке.
Во как хреново-то судьбе
       пиита-брата!
Да и землянка – так себе
       не в три наката.
Чулан… Заржавленный засов
       не с позолотом…
КромЯ меня, ужей и сов
       нет никаво там.
Вокруг землянки городьба.
       Места из диких.
Такая (чо уж тут!) судьба
       у невеликих.
Я позаброшен, позабыт,
       послат, похерен.
Суров в землянках русских быт.
       (Сей факт проверен)…

***

Шоб не забыть в апрельский день
       мне речь родную,
Писал какую-то я хрень
       очередную.
Картоха жарилась в золе,
       «буржуйка» грела,
Свеча горела на столе,
       свеча горела…
Ишо подумал я, чудак, –
       ну, вот те на-ка!
Горела дважды, ну, прям как
       у Пастернака.
Вял из ромашек винегрет
       в какой-то склянке…
Чу… Черный движется предмет
       к моёй землянке.
У входа, вижу, Гюльчатай
       от слёз чуть дышит.
Индейкин – хнычет – на-а читай,
       чо Федя пишет.
Вмиг окочурились ужи
       в ночи у вяза,
Увидев из-под паранджи
       два влажных глаза.
А Гюльчатай мне с белых рук
       почти что в бреде
Даёт свой личный ноутбук
       с комЕнтом Феди.
Я глянул… Можно обалдеть
       над беспределом!! –
Червивый хочет овладеть
       девичьим телом?!
О-оох, прыганул-то, гляньте, во-ооо,
       куды высОко!!
Обидеть дочку самово
       поэта Клока?!?!
Ты, Федь… таво… (твою едрит!!)
       границы меряй!...
Куды ж обчественысть глядит
       и с ней Дейтерий?!...
На Хохме знает стар и млад
       мерзавца Федю.
Ему как палец об ухват –
       обидеть ледю.
До лайков и блинов, бобёр,
       жадЁн уж слишком.
Лишь раздавать вовсю щедЁр
       поэтам крышки…

***

Часа четыре (почитай)
       не спал… Короче,
Я успокоил Гюльчатай
       лишь к часу ночи.
Такой расклад в землянке дел
       мне и не снился
И (Федя в воду как глядел)
       я потеснился.
И Гюльчатай средь бела дня
       хоть и не сразу,
Всё ж, положила на меня
       своих два глаза…

***

Прошёл как день в землянке год…
       Живём мы вместе.
Имею я (не всяк смогёт!)
       крутого тестя...

Курю… ворочаю угли…
       трясусь немножко…

Приедет завтра Клок Марли
       к нам за картошкой.