.
Как-то мне поведали старушки:
вспоминают в Свéшне до сих пор -
как старик Мозай за четвертушку
одолжил Герасиму топор.
А Герасим... (тоже-ть парень ловкий,
что немаловажно в наши дни)
поделился с дедушкой верёвкой,
промычав: мол, к вечеру верни.
Приусугуби́в, отплыли в Вéльшу.
Опасенья (худшие) сбыли́сь...
стало там одной Му-мóю меньше,
да и зайцы вкруг перевелись.
Год в ту пóру вышел несчастливый.
И друзья... (всё с тем инвентарём),
зачастили зá реку к разливу.
Да ещё в ночи. И с фонарём.
Что они вершили за проступки -
крыто полным мраком. Но тогда ж,
наводнили Вéльшу полушубки
и на пыжик выпал пик продаж.
Завелись у злыдней и дензнаки,
инвентарь пополнили силки.
Да разлив закончился, однако.
Бзики есть свои и у реки.
Распихав по торбам спирт, пожитки
(ну и вся́ко-рáзно*), в полчаса,
проволокой зáперли калитку,
в глéнские намылившись леса.
Подхарчились в чьём-то огороде...
Больше не видал никто муди́л.
Говорили... сам Сусанин(!) вроде,
их тропою козьей проводил.
* * * *
С той поры и зайцам не плохéло,
и не воют шавки по ночам.
А народ решил: "Какого хера?
Нет при Свешне места палачам!"
Тишь, да гладь: Ляксандре б - графоманить,
Гнату б - гнать, Матвевне - ворожить...
И... нет-нет - да белочка заглянет
к Ване.
Видно с тем теперь и жить.
К. 016.04.20(1)