В том, что стою, как истукан,
С лицом пришельца, Аэлита,
Виной не «Беленькой» стакан
И не прострел радикулита.
В том, что восторга высота
Сравнима с ямбом великана,
Виною Ваша красота
И откровения канкана.
Когда увидел Ваш канкан,
И нечто чёрное на белом,
Я угодил душой в капкан,
Я угодил в ловушку телом.
Когда бы можно было скан
Снять с восхитительного танца,
Я б в трёх проекциях канкан
Запечатлел, посредством глянца.
А после, глядя на клише,
Я б любовался Вашей статью
И Вашим милым неглиже,
Висящим над моей кроватью.
Не в паутине пауков
Я б воспевал посредством ямба.
Нет! С головы до каблуков
ВАС прославлял стихами я бы.
И не усатый таракан
Навеки б стал моею Музой,
А Вы: бесстыжий Ваш канкан,
Ваш бюст, едва прикрытый блузой.
Я б с Вами не был одинок,
Хранил бы Вас в настенной нише
И принял смерть у Ваших ног
От красоты, что ножек выше.
Вы для меня родней, чем Русь.
Вы для меня желанней многих.
Я буду Вас любить, клянусь,
Пока стою и держат ноги.
Как сладок мне канкана плен!
Вам клятвы данной не нарушу! –
Стонал в трико стоящий хрен,
Глаза имеющий и душу.