В ресторане, за столиком, где скатёрка сера,
Два поэта, два хроника, крыли матом с утра.
А в буфете, поблизости - тем двоим невдомёк,
Наблюдал эти низости молодой паренёк.
И в груди молодеческой поднимался протест,
От всего человечества, и того что окрест.
Пятернёю рабочею он залез в винегрет,
И на стенке разборчиво написал свой совет:
"Матерись... но не рифмою, если мордой испит, выпей дома по-тихому, не срами общепит".