При большевиках подался в глушь я,
Нет царей – герою дела нет.
Пас корову, радио не слушал,
Сеял рожь и не читал газет.
Так и жил я, сберегая нервы,
Не рискуя втуне головой.
Только год случился сорок первый.
Глядь, а супостаты под Москвой.
Опуская мелкие детали,
Как меня нашёл НКВД,
Прибыл я в Москву. Там встретил Сталин –
Вождь, отец народов и т.д.
Был тогда он в стане коммунистов
Главный – генеральный секретарь.
Невысокий, с виду неказистый,
Трубка, френч, усы – не царь, а псарь.
Но судить не надо по одежде,
Коль харизма за душу берёт.
Сразу ясно, что царям он прежним
Дать способен сто очков вперёд.
Объяснил весомо он и чётко,
Всяких лишних слов не говоря –
Жизнь отдать за Сталина почётней,
Чем за православного царя.
И спросил, попыхивая трубкой,
Глядя испытующе в глаза:
"План у вас какой, товарищ Жюков?" –
В шутку так меня тогда назвал.
"Как французов их в Москву ведите!
Ясно ж. В чём проблема, не пойму".
Сталин, намекнув, что я вредитель,
Пригрозил сослать на Колыму.
Холода стояли, как в Сибири.
Не решить с болотами вопрос.
Сталин усмехнулся: "Мысли шире.
Нет болот, так заведи в мороз.
Ты ж герой, едрёны пассатижи,
Действуй же шаблонам вопреки!
Подпусти до Химок, но не ближе".
И зачем-то вспомнил Соловки.
Царь, тьфу, Сталин скажет – значит, надо.
К Химкам подходил покуда враг,
Я на фронт отправился с парада:
Лучше в битву, нежели в ГУЛаг.
Долго суть рассказывать не стану,
Только был существенный момент –
Загодя изъял я из Ашана
Валенок и шуб ассортимент.
Немцы силой славились недаром –
Заняли Ашан. В нём ни души,
А из всех оставшихся товаров
Плавки, пиво, хрен и беляши.
Немцы, выпив пива для затравки,
Хреном с беляшами закусив,
С ног до головы оделись в плавки
И к столице двинулись Руси.
В плавках не особо повоюешь,
Коль под сорок градусов мороз.
С немцами такая аллилуйя
Приключилась – не взглянуть без слёз.
Не было у них конфузий горше.
Нам же закопать достался труд
Этих Санта Клаусов замёрзших,
Или как у немцев их зовут.
Так ведётся со времён былинных –
Изгонять врагов нам не впервой.
Гнали немцев мы аж до Берлина,
Тех, что не замёрзли под Москвой.