Наградила путёвкой в Майами
Агрофирма. Час взлёта пробил.
Дабы страх усмирить окаянный,
Из флакона "Тройной" пригубил.
Эроплан шибко толст и комфортен.
Как такая махина взлетит?
Пот ручьями струился по морде,
С бытием попрощался почти.
Вперил бельма в затылок соседу,
Крякнул, съёжился, втиснулся в стул:
- На хрена я придурошный еду
В дармовой дуристический тур?
Заревел, аки вепрь, аэробус,
И побёг по бетону вперёд.
Враз представился мне школьный глобус,
И над ним предстоящий полёт.
Цепко сплющил от ужасу вежды,
Отче наш прошептал напослед.
Эрофобия - признак невежды, -
Ухмыльнулся мой левый сосед.
Что ему толстозадому трусить? -
Хлопнул висок, и чёрт ему - брат.
Дух во мне разбуянился русский -
Неровён час сорвётся с нутра.
Оклемался. Сейчас, делом грешным,
Захотелось по малой нужде.
Вопросил себя: - Камо грядеши,
Долбанутый о притолок дед?
Нужник непозволительно тесный,
Из дыры керосином несёт.
Опростался в неё, если честно,
С дрожью нервенной - вдруг засосёт!
Перелез через тело нахала,
Что литровую досуха вдул,
Сел на место, чело одеялом
Куцеватым накрыл, и уснул...
...Снилось поле, дубрава над яром,
Речка Хлюпица с утлым мостом,
Зил-130 с бригадой доярок,
У погоста церквушка с крестом.
Растревожила сон стервардеса -
Повелела стянуть пояса.
В люминатор взглянул с интересом -
Облаков белокурых краса!
Заложило негаданно ухи,
Затрясло самолёт и меня.
Вспомнил разом: Отца, Сына, Духа,
Незавидную долю кляня.
Опустилась душа ниже пяток.
Не иначе настал судный час!
Помяните без лиха, робяты
Из артели "Завет Ильича"!
Провалился умом в несознанку.
Слышу, сквозь шум в ушах, что в раю
Славно под переливы тальянки
Херувимы хоралы поют...
Снится мне, в не засыпанной яме
В тесном гробе лежу мертвяком...
Прохрипело: - Вилкам ту Майами!
Из динамика под потолком.