На сеновале я и моя Маша,
А сеновал, уже не самовар.
И что и как мы это не расскажем,
Но всё что было, это не кошмар.

Проснулись мы, вовсю светило солнце,
И выходить нам было не с руки.
И мы смотрели горестно в оконце,
Как в поле собирались мужики.

Вон тот рябой, с косою и вилами,
Косая сажень у него в плечах.
Он как бы это, воздыхатель Мани,
На всю деревню он наводит страх.

А я чего, из города ботаник,
Такой верзила, мне не по зубам.
Не выдержу, я этих испытаний,
Да тут ещё такой случился срам.

У самой двери Манин сарафанчик,
И лифчик это там же, на столбе.
Я трёсся, как ошкодившийся зайчик,
С чего –то было, мне не по себе.

А Маня, она крепкого замеса,
Сказала грубо, Вадик ты не ссы.
Такая баба, это не принцесса,
Я в торопях натягивал трусы.

И с той поры, минуло четверть века,
Опять мы с Маней лезем в сеновал.
Мужик теперь нам этот не помеха,
Со страху Маню замуж я забрал.

И с той поры за «каменною глыбой»,
Частенько слышал, Вадик, ты не ссы.
Родная Маня, от души спасибо,
С тобою вовсе не боюсь грозы.