(перевод на печатные буквы гениального мульта Юрия Борисовича Норштейна)
Стрелка хронометра стукнулась о цифру 13,
задрожала и стекла в эректильной немощности к ногам ёжика.
«Это ****ец», - подумал ёжик
и вскинул треморную голову в пространство, лишённое времени.
И всё же это был скорее вечер.
Ведь по вечерам ежик ходил к медвежонку считать звёзды.
Они усаживались на брёвнышке и,
прихлёбывая Балтийский чай с малиной,
смотрели на звёздное небо.
Оно висело над крышей прямо за печной трубой…
Справа от трубы были звёзды медвежонка, а слева – ёжика.
Его всегда швыряло в левизну.
Вот и сейчас ежика явно клинило каким-то левым кайфом.
Он отчётливо чувствовал за спиной потного ремарковского филина,
идущего за ним по пятам.
Но впереди был медвежонок, звёзды и прочие ничтяки.
Так что, сжав лапкой узелок с плюшками,
ежик героически семенил навстречу пробуждению своего разума.
«Звёзды!.. - Вскидывал по пути ежик свою головку к н***, -
Вот они, вот-вот прорежутся!.. Блят!.. Что же меня так шторит?..».
Ежик прибавил шагу и постарался сосредоточится на том,
что употребил перед этим нежданным путешествием.
А звёзды уже прорисовывались в лужах,
и потная лизергиновая тварь
разгоняла их своей когтистой лапкой ради прикола.
Мимоходом ёжик впёрся в колодец.
«А вдруг там кто-то живёт», - подумал ёж,
вспомнив страшный рассказ Брэдбери,
и даже угукнул в чрево бревенчатого сооружения.
Откликнувшись несколько раз эхом,
тот кто ждёт в колодце повернулся на другой бок
и больше ничем о себе знать не дал.
Правда, колодезный дух этот хотел было уже
снести голову кислотному пернатому,
но, врубившись что перед ним отмороженная гыгыкающая птица,
забил на этот глюк до лучших времён…
Между тем, ёжик топил вперёд,
поддерживая затухающее сознание следующим монологом:
«А я ему скажу: я тебе малинового варенья.
– А он скажет: вот и самовар простыл…
Надо бы веточек подбросить… этих, как их, этих… а, можжевеловых!..
– А я ему скажу… а я ему скажу… а я ему…».
На этой мысли процесс мозгового попёрдывания ежа резко прервался,
ибо перед взором его стояла огромная Белая Лошадь!
Животное произрастало прямо из тумана,
куда наклоняло голову чтобы наполнить этой субстанцией свои крутые бока.
И тут ёжика пропёрло:
и про то, что он нехило впузырился с утра вискарём,
и про то, что эфиром после этого раздышался всласть…
«Блят, блят, блят!..», - защемило сознание ёжика где-то под ложечкой, -
образ был до о****енения монументален и сюрреалестичен,
что, впрочем, и спасло сплющенный разум колючего наркомана.
Мысль дёрнулась и потекла в неожиданную сторону
вместе с топающим ёжиком:
«А вот интересно, - подумал ёжик, -
если лошадь ляжет спать, она захлебнётся в тумане?..».
И он стал медленно спускаться с горки, чтобы попасть в туман и посмотреть:
Как там – внутри?
Кайф от перенесённых возлияний как будто вышел наружу вместе с туманом,
отчего ёжика накрыло приятной негой
и острым ощущением небывалых открытий.
«Ух-ты!.. – Шептал умилённый ёж, - и даже лапы невидно…»
Маленький торчок покрутил головкой и тихонько позвал в туман:
«Лошадь!..».
Но лошадь ничего не сказала.
И тут парнягу накрыло первой нечаянной изменой.
Большой пожухлый лист дуба слетел на его трясущуюся головку,
породив смятение.
Ёжик зажмурился обеими лапками и замер.
«Атас!», - пронзило сознание страхом.
Ёж осторожно высвободил зрак и осмотрелся.
Играющий на ветру, древесный лист лежал на земле.
Вслед за улиткой, причудливая гармония бытия
окончательно поползла вместе с крышей куда-то в сторону бэд-трипа,
и ёжик поёжился.
Он боязливо взял лист, посмотрел под него – нет ли там опасности? –
мимолётно прикинул перспективу этим раскумариться…
и тут его накрыло изменой!!!
Утробно вздыхающим сливным бачком,
туманное пространство начало грозно вспучиваться.