Я надысь закончил линьку,
Из психушки смог слинять.
И опять присел на синьку,
Начал пить, бухать, гулять.
Утром я впадаю в тряску,
Руки, ноги, голова.
Вытворяют будто пляску,
И язык жуёт слова.
Эко право вновь мне худо,
И не надо бы линять.
Но главврач увы паскуда,
Просто сволочь, его мать.
А теперь вот, жуть похмелья,
Тряска, холод и жара.
А сегодня мне под утро,
Приходила детвора.
Прямо в форточку засранцы,
Изо всех ползут щелей.
И щекочут и смеются,
Поднимайся дуралей.
Тут я в их вгляделся хари,
Вместо носа пятачки.
И откуда эти твари,
А на лбу торчат рожкИ.
Ну, быть может это рОжки,
Тут от тряски не понять.
Хорошо хоть неотложка,
Подкатила так сказать.
Тут меня сковали гады,
Укололи, в голый зад.
И опять я за оградой,
Осень, холод, листопад.