По пятницам он подавал нищим,
Спеша по дороге в храм,
Разбрасывая вверх «тыщи»,
При этом орал: — Нате вам!
(в качестве эпиграфа)
Вино, лошадей и женщин
Любил он, как помнил себя,
Любил постреляться не меньше,
Себя и других, не щадя.
Носил из пеньки рубаху,
Был слышен порой за версту,
С утра посылал всех на х...й,
А вечером строго в п...у.
Оставив в залог шубу с шапкой,
С неспящих заплёванных улиц
Мог взять для души охапку
Любовью торгующих куриц.
Бросаясь в объятия тяжких,
Пускался в бессрочный загул,
Сбегал так от мыслей вязких,
Когда крупно в карты продул.
Не редко, но больше ночами,
Был слышен его пьяный вопль,
Который мог длиться часами.
Такой вот пердимонокль.
И не забыть нам этот случай,
Он въелся в память всем уже,
Картёжной гвардии поручик
Из-за стола встал в неглиже
(в качестве эпилога)