Два сапога, простите, пара:
не при делах был вроде Он,
но ведь по сути – Божья кара
старухи грешной Родион.

Раба ведь грешною рукою
Господь кромсал старухи плоть.
Преступной акцией такою –
небесный суд творил Господь.

Та с молоком грудным впитала
любовь не к ближнему, увы,
а к умноженью капитала
на берегах реки Невы.

Что хер, пардон, сосут студенты
старухе алчной было пох…
Такие с них драла проценты,
что возмутился даже Бог.

И для души, в грехах заблудшей,
решив, что суд вершить пора,
расплаты не придумал лучше
и справедливей топора.

И суд свершился – факт известный.
Но согласитесь вы со мной:
Одно ведь дело – Суд небесный.
Другое дело – Суд земной.

В Суде земном есть место блату:
словесный выслушав понос,
понёс Раскольников расплату,
а Бог расплаты не понёс.

И Дело это – Дел образчик,
в которых правит балом блат:
вновь вошь виновна, а Заказчик
опять ни в чём не виноват.

Здесь перейду я к эпилогу,
вплетая в прозу рифмы шёлк:
Суд в Деле этом, слава богу,
хотя бы крайнего нашёл.