В далёкой саванне, по пыльным кустам
Ходя, иногда - под себя,
Нелепый, как чучело, хриппопотам
Психует, забавно хрипя.
Когда набегает с унылых Багам
Не знающий сна суховей,
Он даром сжимает ногами ноган -
Оружье немецких кровей.
Казалось бы, жвачная эта особь
Должна быть всем сердцем за мир -
Но в шкуре его браконьерская дробь
Наделала множество дыр.
Рулады из них заунывно - странны,
Как будто, попав под удар,
Волынщик напрягся не с той стороны -
И дунул не тем не туда...
Вся жизнь его, словно кривая строфа
Пропетая молью в шкафу,
Быть может описана нотою "фа"
В её разновидности "фу"
И всё-таки, он - не безгласная дичь:
Заслышав чарующий звук,
Ему подпевают и страус, и сыч,
И дёрнутый ветром бамбук!
Но что он предпримет в волнительный миг,
Когда, вдохновляемый мной
Дуплетом споёт с ним в дуэт дробовик -
Жаканами, как нарезной?
Он мог бы пальнуть из ногана хвостом,
Законною местью лучась -
Но он от рожденья был гиппопотом,
И всё у него не сейчас!
Да, кто бы мы ни были по паспортам -
В броне предначертанных пут
Любой из нас в чём-нибудь хриппопотам,
А кое-кто даже и тут...