Как мёд тянулся песней птичий плач.
Сад на ветру шумел цветами слив.
В одном же из дворов поэтских дач
Сцепились псы кости не поделив.
Сидел поэт, ссутулясь на крыльце,
В собак уставив безучастный взор.
Поправил пальцем сползшее пенсне,
Пока терзал плоть Шарика Дозор.
Валились ки́шки из собачьих тел...
Бежала кровь, как из ведра вода.
Поэт неспешно трубку распыхтел,
Дозору Шарик горло грыз когда.
"Во-истину чудно́ устроен мир:
Покуда гнутся ветви на ветру,
Цвет осыпая бледный, как кефир;
Покуда я пенсне салфеткой тру;
Покуда я добро готов нести,
Как лёгкую ручную кладь в народ;
Они друг друга рвут из-за кости.
У них, убогих, всё наоборот..."
С небес спустился дождик бахромой
От серых туч, закрывших вид зари.
Поэт поднялся и ушёл домой
И за собой дверь запер изнутри.