То было раннею весной,
Когда вокруг всё оживает,
И окружающий покой
Пренепременно нарушает.
Уже и первенцы весны,
Тревожа сон пенсионера,
Не видя в том своей вины,
Залили граем атмосферу.
Чтоб состояние понять
Холостяка в тот день прекрасный
И достоверно предсказать,
Что будет делать он, несчастный,
Не надо даже Глобой быть.
Самим предвидеть нам не слабо –
Ему пора в кабак спешить,
Ему давно пора по бабам!
Я вам от первого лица,
Не превирая, очень честно.
Прошу, дочтите до конца.
Надеюсь, будет интересно.

Народ, мне кажется, привстал,
Когда в кабак я завалился,
Оркестр громче заиграл,
Но я ничуть не удивился.
Ведь я же тоже музыкант,
Мол, своего во мне узнали!
Сказал себе: Ну что, на старт!
Сегодня не уйду без крали!
Стелился мягкий полумрак.
И сигаретный дым стелился.
Французской выдержки коньяк
В моем желудке разместился.
Уютно, бережно, тепло
Проник в другие части тела.
И тут меня разобрало,
И тело запросило дела!
Я оглядел прицельно зал,
Своим коронным зорким взглядом –
Я о такой и не мечтал,
Она сидела просто рядом.
След интеллекта на челе
Был не глубок, не безобразен.
Ее я мысленно раздел,
Стал эротичен и экстазен.
Переливался смех и звон,
Козел на саксе, что есть мочи,
Дул в серебристый саксофон
Про очи черные и ночи.
Мол, очень жалко, что Земля
Вся без тебя. Вся опустела…
Ля-ля, поля, да тополя…
Но тело ожидало тела!
Интеллигентно так, слегка
Я предложил ей сигарету,
Четыре рюмки коньяка,
Мартини, водку, то и это.
Невероятно. Но она,
Как это, право, было мило,   
Всё сверху пивом! И вина
Потом невинно попросила!
А вечер шел себе и плыл,
Шашлык дымился на шампуре.
И я чего-то вдруг решил
Поговорить с ней о культуре.
Шекспира нашего Вильяма
Не знала – в детстве мало били.
Из всех Вильямов эта дама
Лишь знала Токарева Вилли.
Зато длинна её нога,
Вторая тоже – вижу, вижу,
Груди размер, наверняка,
Шестой примерно, вряд ли ниже.
Когда на танец вел её,
Какой-то хмырь смотрел с ухмылкой
Эх, жалко, занят! Ё-мое!
А то бы врезал по затылку.
Стихов не знает – что ж с того?!
А знала их та Лиза Мона?
Мы слились в медленном тангО
Под всхлип натужный саксофона.
Всё! Едем до моей берлоги!
И смолкла скрипка, наконец.
Атас! Пиджак мой сделал ноги!
А вместе с ним и хмырь, подлец!
Я сразу даме стал не нужен.
Зачем я ей без кошелька?
Пробормотав - Мерси за ужин,-
Небрежно бросила - Пока...

Товарищ! Помни! Если дама
Не может вспомнить, ***, никак
Шекспира нашего Вильяма -
На стул не вешай свой пиджак!