Мечтал я с детства о волшебной фее,
Богине красоты и доброты,
Похожей на творение в музее,
Которое без рук и головы.

Искал мечту свою средь улиц шумных,
В аллеях темных, пыльных чердаках,
Терпел обиды от людей разумных
В аулах горных и в иных местах.

Ночами горько плакал я в подушку,
Кляня бессильно злобную судьбу.
Заглядывал частенько я и в кружку,
А сердцем чуял новую беду.

И вот однажды вечером осенним
Продрогший брёл я тихо по Тверской.
Сверкнуло рядом лучиком последним
Виденье с дивным ликом предо мной.

Амур стрелой пронзил больное сердце,
И ангелов небесный грянул хор,
И рая приоткрылась тихо дверца,
Упал я ниц и начал разговор.

Поведал все: про беды и аулы,
Про ангелов, про фею и музей,
Про в плаче горьком стиснутые скулы,
В конце воскликнув: «Будь навек моей!»

Уста ее чуть тронула улыбка,
А голос молвил: «Хватит ли бабла?»
И мир взорвался, как струна на скрипке.
В тот день ненастный сказка умерла…