Оригинал:

*** (Тошнит от Шнитке. Скушнер надоел...)
(Жумагулов)

Тошнит от Шнитке. Скушнер надоел.
Дореял Рейн до середины тезки,
сойдя на нет, пока я наторел
и скидывал небродские обноски.

Двудушничаю, чая одолеть
полков словесных армию, покуда
пустует мандельштамовская клеть,
и жизнь мерзка, как летняя простуда.

Меж светом с тенью горестно сную
(ни там, ни тут - со счастием не густо)
и правде в матку что-то там сую,
поскольку правда - злейший друг искусства.

Борец с умом, я сердцу - лучший враг,
хоть и оно происходящим сыто,
пока не смерть, как высшее из благ,
и точная цитата из Тацита.



Пародия:


       Мне скушнер бес, а Бродский далеко,
       Рейнвейн прокис, москвиты очерствели,
       кто утром выпьет с пулей молоко,
       кто Пушкина заменит на дуэли?
       Александр Кабанов

Тошнит, когда, как лучшему врагу,
бурчат Кабанов, Быков и Коровин,
мол, издаю какой-то жумный гул,
пытаясь стать с предшественником вровень.

И я себя, двудушного, тащу
с натугой, как Корней гиппопотама,
из топи зыбких чаяний и чувств,
зарАжен цепким штаммом Мандельштама.

С умом привык я злостно не дружить,
снуя повсюду тенью цеппелина,
пока не смерть, а жизни миражи
и Плиния стиль, сплин и дисциплина.

Хочу попасть в счастливую струю
и правду написать о Казахстане.
(До матки я пока не достаю,
но скоро увеличу - и достану.)