Посвящается Жанне Корсунской, подруге моей молодости, а ныне пресс-атташе израильского кнессета
Вы помните… Вы всё, конечно, помните?
Как – ничего?! Замстило? Что за ё…
Вы грациозно шастали по комнате
И учащённо сердце, блин, моё
Заколотилось, а Вы, в кресле сидя,
Усмешкой мне пронзили мозжечок…
Как экстрасенс, я ВИДЕЛ Вас! ВСЮ видел
Через шифон и шёлк! Всё, ша, молчок…
Нам всё же надо соблюсти приличия
И пыл страстей упрятать под чадру.
Но ей не скрыть ни Вашего величия,
Ни стати, ни… Ей Богу, щас помру
От одного я лишь перечисления
Всех Ваших плюсов, коих миллион:
Вишнёвость губ и знойных глаз свечение,
И декольте… Короче, я пленён!
Я крепостной, я рекрут, раб, прикованный
Навеки к Вашей трепетной душе!
Ох, что-то я веду себя рискованно…
Скромнее надо быть с пресс-атташе.