И когда подойду к воротам,
Я воскликну: "В конце концов,
Пропусти меня, дядя Петр,
Я не хуже твоих жильцов!
Я и нищему подавала,
И стремилась не воровать.
Ничего не публиковала,
А могла бы публиковать.
Я могла обивать пороги
И в стихах написать роман.
О, я лучше, я лучше многих!
Я - ленивейший графоман.
Не заваливала газеты
Миллионами рифмострок,
Чтоб меня не назвать поэтом
Самый злостный зоил не мог.
Не валяюсь на книжных полках,
Не пылюсь в глубине стола.
Про любовь я писала долго,
Все почти что сожгла дотла.
И других поэтов читая,
Не запомнила ни черта."
Петр скажет мне: "Ты святая!"
И, кряхтя, откроет врата.