Когда в пятнадцать лет подсел я на стакан,
И стали приносить меня из школы,
Родные, взяв кредит, купили барабан
На радость мне, завистникам на горе.

Полгода день за днем, и в зной, и в холода,
Разучивал я петли и аккорды,
Соседи, бросив скарб, бежали кто куда,
Но на прощанье часто били морду.

Июльским вечерком спустился я во двор,
Обняв руками трепетную лиру
И, заглушив Витька гитарный перебор,
Поведал о своем искусстве миру.

Без устали тогда лабал я «Let it be»,
«Прощание славянки» и Шопена.
Девчонки, затаив дыхание в груди,
Внимали и просились на колени.

Пол-пятого утра какой-то мрачный жлоб
(О, сколько в мире зависти и злости!)
Гигантскою ногой меня ударил в лоб
И проколол мембраны палкой острой.

Но происки врагов лишь закаляют сталь,
И я, как мой коллега Паганини,
Что на одной струне огромный зал порвал,
Гремел на инструменте-инвалиде.

…Сейчас я повзрослел, забросил барабан,
Но не отправил свой талант в отставку.
Хочу приобрести регистров в сто оргАн
И в банке на кредит подал заявку.