В конце девяностых завязались у меня некоторые деловые отношения с директором детского дома отдыха, под Таганрогом, что на Азове расположен. Как-то раз, топили мы в в крепких напитках очередной летний вечерок. В разгар веселья появляются два мента. Оказалось - их директор пригласил обследовать здание строящегося пятиэтажного нового корпуса, в котором, вроде как, бомжи устроили себе ночлежку. Испив для храбрости халявной водки, стражи порядка направились исполнить свой служебный долг. Мы, естессно, их сопровождали. Фонаря у ментов не было. Прошлись вдоль фасадов здания, осмотрели. Гляжу – робеют «красноголовики» внутрь входить, выпитая водка храбрости им не добавила. А я уж изрядно «смелости» хлебнул. Давайте, говорю, ревизую хатку. Обошёл помещения, зафиксировал комнату бомжей. Вышел, доложил: никого нет, но базируются том-то. Менты мне руку жмут, благодарят, смелостью моей восхищаются. Я им говорю: дескать, благодарности мне ваши удивительно приятны, но не дадите ли мне за храбрость разок из пистолетика стрельнУть. Пришли на берег. Загнал мент патрон в патронник, подал мне пистолет - стреляй в скалу. Что-то у меня в мозгах переклинило: направил ствол на них: становитесь, оба рядом, у скалы – за жизнь беседовать будем. Сорок минут, как два провинившихся пионера, избегая резких движений, боясь смахнуть мутновато-зелёную капельку пота с кончика носа, они меня внимательно слушали: что все люди братья и сёстры, что мы хорошие, что обращаться с нами надо по-человечески, что кормим мы их, милиционеров, обуваем и одеваем, и за то уважать должна милиция законопослушных граждан. А пистолетик заряженный не следует давать в руки неизвестной личности. Вернул им оружие – чего зря казённый патрончик жечь, скалу дырявить. Лекция, однако, на пользу им не пошла: получил таки я в морду. Мент – он и в Африке мент.