Предлагаю, забыв все невзгоды,
Бросив на фиг любые дела
Подходить под музейные своды
На концерт и не нада ла-ла...
Klock Marley, 2009-12-10 15:22:55
Вот вечно, то одно, а то второе,
Бросай всё, ноги в руки, мчи в Москву.
Что ж, для национального героя
Разъезды – норма, так я и живу.
Москва-то, оказалось, измельчала.
Тесниться по углам каков резон?
В музее зала явно было мало,
Тут лучше подошёл бы стадион.
Да, попросторней лучше бы, а впрочем,
Все в зале уместились, кто хотел
И я приткнулся тихо в уголочке,
Всё видно, слышно, хоть и в тесноте.
На сцене первым был Кукан(Модест).
Он никакой не немец, слава Богу.
Поэт, сказал он, больше пьёт, чем ест,
А про себя сказал, что ест он много.
Поведал о Побоище Ледовом,
Как в озере утопла немчура.
Хоть не узнал я ни о чем, о новом,
Но он, вот крест, нисколько не соврал.
Вслед дамочка была, мне незнакома,
Читала о сосисках и о щах.
Сказали, вроде, тоже с Хохмодрома,
Но там её ни разу не встречал.
Была и Таня К., моя соседка.
Увидел – от желанья всё свело.
Она такая жгучая брюнетка,
И можно из неё отлить сверло.
Короче, всё при ней, как говорится,
Культура и снаружи, и снутри,
Всё речи про коня вела и принца.
Вот тут-то пожалеешь, что не принц!
Эффектно встав под белою колонной,
Собравшимся поведал Test-pilot:
В Большом театре срам у Аполлона,
Настолько мал, что оторопь берёт.
Потом был ФИЛИН. Вышел в вицмундире.
Носить мундир есть множество причин.
Я думал, он лесник (недаром ФИЛИН),
А оказалось – полицейский чин.
Всё время затыкал себе он уши,
Какой-то странный, право (вдруг поляк),
Сказал, сходить до ветра – жаба душит,
Поскольку выпил марочный коньяк.
Еще там фу… турист был. Тот – проворный,
Пришел с гитарой поперек плеча.
Пел громко, долго, больше всё про горы,
Не про болота – я и заскучал.
Потом был Klock Marley. Умён настолько,
Что Миша Ломоносов не чета,
Ведь верно он сказал: стакан раскокай –
Страна без космодрома. Только так!
Потом на сцену вышли менестрели,
Полился песни задушевной звук.
Не слышал я уже того, что пели,
Дела не ждут, герою недосуг.