Я в детстве был тихий и кроткий,
А с возрастом стал заводной:
Легко пробиваю башкой сковородки
И скалки ломаю спиной.
Я был постоянно простужен,
А нынче к лишеньям привык:
С успехом ночую под дверью снаружи,
Собой заменив половик.
Во льдах моя кровь не застынет,
Вулкан не сожжёт меня в прах,
Я выживу в самой бесплодной пустыне
И в самых суровых горах.
А польза домашней кормёжки?
От названной щами бурды
В которой легко растворяются ложки
Я жилистым стал и худым.
Как только амур сизокрылый
Меня подъелдыкнет - "Дерзнём?" -
Мой взор наполняется внутренней силой
И блещет голодным огнём.
С рождения мелкий и гадкий,
Я сделался строен и бел:
Исправил огрехи, изжил недостатки,
Окреп, и почти задубел.
Не блещущий мышечной массой,
Но стойкий, как древний атлет,
Я чувствую - плоть моя стала пластмассой,
И стал нержавейкой скелет.
Кулак мой - весомей киянки,
И крепче струбцины - жменя.
Костяк Терминатора подлые янки
Тайком срисовали с меня.
Спасибо домашнему крову
За то, что под ним возмужал,
Живу в основном подобру - поздорову,
И лавры поэта пожал.
За то, что я цопкий и змейкий,
За всё, что во мне и вовне,
Спасибо семье - как первичной ячейке,
А в первую руку - жене!