Я герой, собой хорош, не злобен,
И хотя мужик простой, не принц,
К благородной свататься особе
Довелось мне в век императриц.
Было склонно к шуткам офицерство,
Вечно сочинят какой-то вздор.
Сватали меня к принцессе Цербстской,
Мне ж пришлось отбыть под Кунерсдорф.
Жизнь отдать царица попросила,
Тут уж отказаться не моги.
Знал я, что в болотах наша сила,
Но об этом знали и враги.
Фридрих, их король, умом был светел,
Осушил болота все под ноль.
Но одно болото не заметил,
Около него и дали бой.
Но сильней всего меня взбесило,
Что у немцев козыри в игре:
В ихнем войске самой главной силой
Был барон, летатель на ядре.
Поручили мне с ним сделать что-то,
Стало чтоб ему не комильфо.
Выйдя на пригорок у болота,
Стал ругать я немцев в мегафон.
Чтоб не нёс морального урона,
Устранить меня взялись скорей,
И послали на меня барона,
Как всегда, при шпаге, на ядре.
Словом, выстрел пушечный услышав,
Думал, было, что сейчас убьёт.
Но чуток пушкарь забрал повыше,
И с бароном вышел перелёт.
Треск стоял на целый околоток
От барона, что через кусты
Полетел прямёхонько в болото.
Я – за ним, не вышел чтобы в тыл.
Выбежал к болоту я из чащи,
Глядь, а в нём Неметчины кумир,
Зá косу себя оттуда тащит
И кричит мне: “Wanja, hilfe mir!”
Ну и я за мир! А кто же против?
Дал верёвку (благо, под рукой):
Нечего ему тонуть в болоте,
Если миротворец он такой.
Подружились мы с бароном вскоре,
Звал его я в гости, в Кострому.
Много поучительных историй
Рассказал он мне, а я – ему.
Имени его не помню, каюсь,
К именам немецким не привык.
Может, Мюнхен, может быть Пентхаус –
Ногу сломишь, вывернув язык.
Да! А коль какому буквоеду
Надо знать про бой, о коем речь,
То скажу – в бою была победа.
Там, где я, победы не избечь.