В то время я заведовал газетой.
И был там у меня Петрович, зам.
Но был того немного, из поэтов.
И раз такую дурку написал:
Что русский мат, мол, вовсе не во вред.
Он, дескать, в корне наших отношений.
И будто сам Зигмунд, который Фрейд,
Из матюков создал мировоззренье.
И все это, в стихах и в рифму сбацал,
Где было «дрючить», «харить»… и тэ. дэ,
И даже слово с рифмою «Эх, братцы».
Ну, прямо Мопассан с его Ги Де.
Как он взрастил в себе такую мерзость?
Как выносил, ублюдочный, сей плод?
Не зря, намедни, гада, за нетрезвость
Я брал в лихой ежовый оборот.
Пока читал я эдакую грязь,
И помещал в нутро такую гнусность,
Во мне копилась, зрела, разрослась
Досада и к поэту потянулась.
Да, надо выводить такие пятна!
На суд общественности! Люду полный зал!
И до сих пор припомнить мне приятно,
Как я негодника публично отодрал!