Скажу вам, — роскошь — главпочтамт,
Не соликамский, а московский,
С серьезным видом можно там
Сидеть не выделяясь броско;
Сидеть не просто так — писать,
А кто там знает, что ты пишешь,
И два часа, и три часа,
Коль есть желание, и выше.
Народу там — не перечтешь,
Всяк занят делом важным, срочным,
Один — бери, другой — положь,
По очередности поточно.
А я сижу, стихи пишу
На бланках, благо — дармовые...
И вот подсела к «шалашу»
Лахудра, и глаза чумные.
Зашла без дела, просто так,
Погреться или потолкаться,
Так лезет пьяница в кабак,
Не выпить пусть, хоть надышаться.
И косит на мои столбцы
Свои глаза-стекляшки-бусы,
А мне подобные чтецы,
Признаться, вовсе не по вкусу.
Дешевка — кто бы подобрал,
И час бы с ней провел вприсядку,
Она бы увела в подвал
Не размышляя за десятку.
А взгляд ее — презрения след,
Как будто я судьбой обижен;
Сквозь зубы цедит: «А! Поэт».
Что значит, «Что еще есть ниже?».
Так неужели, твою мать
(Меня задело это жутко),
Поэта может презирать
Какая-то там проститутка!?