Едва разбрелось белорунное стадо,
Небесного пастбища вскрыв наготу –
В полуденный зной погрузилась Эллада,
Как бедный цыпленок в кипящий фритюр.

Должно быть хлебнув гипнотичной микстуры,
Все валятся прямо в объятия снов:
Кентавры – с копыт, лицедеи – с котурнов,
А прочие граждане – попросту с ног.

Сморило бессмертных – по склонам Олимпа
Стекают к подножью сопенье и храп.
Дремая, в садах масленеют оливки,
Хмелеет на лозах, сквозь сон, виноград.

Качается Стикса меандр монотонно.
А возле привязанной к лавру ладьи
Вздымается клетка грудная Харона –
Короче, открыта дорога в Аид...

И вот на прибрежную полосу Стикса
Тем самым описанным эллинским днём
Такой себе Некто тихонько спустился –
И наше вниманье отныне на нём.

Вполне заурядный по виду ахеец –
Таких девяносто и девять из ста.
Он не был Ахиллом. Он не был Орфеем.
И рук чистототою отнюдь не блистал.

Увидя ладью без присмотра почти что,
Он высвободил её тут же из пут –
И вот уж скользит деревянное днище
Пускай не в последний, но всё-таки в путь.

И этого грека поход через реку,
Нам членистоногого цепкость явя,
Воспой же, о Муза, размеживши веки,
Под (за неимением лиры) баян!


Другие апокрифы:

Копирайт
Хоррор Видео
Страсти по св. Татьяне
Господня дидактика
Ликийское чудо