Я встретил ее случайно,
Справа был Курский вокзал,
Чувствовал — дочь начальника,
Только какого — не знал.
Гуляли мы с ней по бульвару,
Мы ели ее шоколад,
И что-то нам пел до угара
Оглы буль-буль-буль Палад.
Прохожие пялили пешки
И тыкали пальцем вслед,
А я с объяснением мешкал,
Не спрашивал профбилет.
И вот подошли к «Метрополю»,
Она мне сказала: «Гуд бай!»,
А я ей: «С ума ты, что ли?
В такую-то рань бай-бай».
Ушла. Я спросил у швейцара,
Сунув в ладонь: «На».
Скажи, мол, ливрея старая,
Не знаешь ли кто она?
«Знаю», — признался ливрея
И выложил точь-в-точь.
Оказывается она еврея
Моше Даяна дочь.
Я тут же схватил булыгу,
В ее запустил стекло,
Кричал, кулаками двигал,
К протесту меня влекло.
Я сущностью всей организма,   
И, думаю, свыше того,
Не выношу сионизма
Во всех проявлениях его.
А утречком рано-рано,
Хоть бей меня, хоть реж,
Потребовал дочь Даяна
Выдворить за рубеж.