Одурманенный весной, в мае плёлся я домой.
Помню ёлку, Новый год, а потом провал и вот.
Как ни в чём иду домой, злой голодный и хмельной.
Дверь другая, нет ключа, дал ногой я сгоряча.
А потом нажал звонок, как на спусковой крючок.
Дверь открылася и вот, на пороге идиот.
В моих тапках мой халат, на стене висит бушлат.
С рукава пистоль торчит, рядом пёс сидит, рычит.
Вот такая вот фигня приключилась у меня.
Тут жена: Ну что явился, заходи, опохмелимся.
И бутылка на столе, -рюмку выпьешь, али две.
Выпил я с горла чуток, чтобы снять противный шок.
В спину чувствую укол, понял, то пистоля ствол.
Подпиши вот здесь и тут, не то сразу самосуд.
Не геройский я мужик, авторучкой сразу вжик.
Подписал, стою, молчу, оглянуться не хочу.
- Ну, кончай его Иван, ни к чему теперь он нам.
Вдруг щелчок и нет меня, вот такая вот фигня.
А очнулся, жив, здоров, рядом нету докторов.
Нет жены, лежу, кровать, встал, хожу, едрёна мать.
Нет ствола и нет бушлата и записка, как расплата
С водкой на столе стакан, а в письме, УБЬЮ-ИВАН.
Вот нагнали гады страх, до сих пор мандраж в ногах
Кодировка, твою мать, что стакан не смог поднять.