Лежу - не буйствую, не каюсь,
Безлюдным пирсом на диване.
Мадмуазель, спуская парус,
Зачем-то на ночь прибывает.
Ее штормит – пред нею идол.
Потоки слез… Какая жалость!
Пожалуй, свет таких не видел
Упрямых, мягко выражаясь.
Из уст ручей струится нежно,
Дыханье – с мятой, грудь – цунами,
Но тяготит объем надежды
В пупках под узкими бровями.
Скользят ступни, дрожат коленки.
Теперь удержится едва ли
На месте том, где претендентки
Всю жизнь меня полировали.
Но… зацепилась! За-це-пи-ла!
Охота роль свою сыграла.
Как это вновь! Как это мило!
Жених из камня и металла.
Конец свободе мною признан.
Она глупа, зато двукрыла,
И абсолютным блондетизмом
Мой мертвый скол расшевелила.
Лечу я выверенным галсом,
Творю любви достойный опус…

Друзья, а может я сорвался
Тупым булыжником?   и - в пропасть!