С обычной грустью глянув на часы,
Мозгами в тишине раскинул с хрустом:
Не смог, поскольку, сняв с тебя трусы
И там увидел пирожок с капустой….
*****
Она меня кормила на убой,
Сопротивляться было бесполезно.
Хотела, чтобы хвост стоял трубой
И хвост холёный был, а не облезлый.
Литровую тарелочку борща
И блюдо с горкой мяса и картошки
Несла на стол от страсти трепеща,
Передвигая полненькие ножки.
Кровь с молоком сама и мне в обед
Парного молока в большую кружку
Всё подливала, мысли о трубе
Лелея: позабавиться с игрушкой.
Я залпом пил из кружки молоко
Как никогда не пил с друзьями пиво,
И белые усы стирал рукой,
И дожидался водки терпеливо.
А хвост не напрягался ни на грош
И признаков желанья не имея,
Я поднимался: типа, мол, хорош.
Сегодня не бывать мне веселее.
Так продолжалось месяц-полтора,
В борще всё меньше становилось мяса,
И поправляя томно буфера,
Она шептала: «Кто-то, сука, сглазил…»
Но объяснялось это всё легко:
Когда часы стоят на полшестого,
То мысли о любви так далеко,
Как от Кузьмы до графа Льва Толстого.